Сокровенная наука донесла до нас знания, сохра­нившиеся в священных манускриптах Запада и Востока, но утраченные современным человечеством. Как утверж­дал Платон и другие философы Древней Греции, когда-то человек представлял одно единое целое, заключая в себе два начала — мужское и женское.

«Почти что бесполая при своем первом появлении, она (Третья Раса — сост.) стала двуполой или андрогинной, конечно, весьма постепенно. Переход от первого пре­ображения к последнему потребовал бесчисленные поколения, в течение которых простая клетка, исшедшая от самого раннего предка породителя (двое в одном) сна­чала развилась в двуполое существо; затем эта клеточка, развившись в настоящее яйцо, вывела однополое суще­ство. Третья Раса человечества является самой таинствен­ной из всех, до сих пор развившихся, пяти Рас. Тайна "как именно" произошло зарождение того или иного пола, не может быть полностью объяснена здесь, ибо это дело эмбриолога и специалиста... Но ясно, что отдельные единицы Третьей Расы начали разъединяться в своих обо­лочках или яйцах еще до рождения, и выходили из них младенцами определенного мужского или женского пола, века после появления своих первых прародителей. И по мере смен геологических периодов вновь нарожденные суб-расы начали утрачивать свои врожденные способно­сти. К концу четвертой суб-расы Третьей Расы младенцы утратили способность ходить, как только они освобожда­лись из своей оболочки, и к концу пятой человечество уже рождалось в тех же условиях и посредством тожде­ственного процесса, как и наши исторические поколения. На это потребовалось, конечно, миллионы лет» (Блаватская Е. П. Тайная Доктрина, т. 2, с. 248 — 249).

«После разделения полов и установления зарожде­ния человека через половое сочетание Третья Раса по­знала смерть. Люди первых двух Рас не умирали, а лишь растворялись, как бы поглощаемые своим потомством. Подобно Фениксу, первичный человек воскресал из сво­его старого тела в новом теле. С каждым новым поколе­нием он становился более плотным, физически более совершенным. Смерть появилась лишь после того, как человек стал физической тварью — смерть пришла с за­вершением физического организма.

Все это преобразование — разделение на два различ­ных пола и создание физического человека "с костями" — произошло в середине Третьей Расы, восемнадцать миллионов лет назад» (Стулыинскис С. В. Космические Легенды Востока, с. 59 — 60).

В известном труде «Пир» древнегреческий философ и мыслитель Платон, обладавший тайным знанием, опи­сал происхождение полов в аллегорической форме:

«Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существо­вал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, — андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов — мужского и женского. Тогда у каждого человека тело было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круг­лой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже ска­зано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, — так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что по­зволяло ему быстро бежать вперед. А было этих полов три, и таковы они были потому, что мужской искони про­исходит от Солнца, женский — от Земли, а совмещаю­щий оба этих — от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Что же касается их шаровидности и соответ­ствующего способа передвижения, то и тут сказывалось сходство их с прародителями. Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхожде­ние на небо, чтобы напасть на богов.

И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как по­ступить с ними, и не знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то гигантов, — тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и мирить­ся с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что придумав, сказал:

— Кажется, я нашел способ и сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разре­жу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, ста­нут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, — сказал он, — рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.

Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону раз­реза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув ото­всюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, име­нуемому теперь животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие — оно и носит название пупка. Разгла­див складки и придав груди четкие очертания, — для этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке складки кожи, — возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким обра­зом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голо­да и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь. И если одна половина умирала, то остав­шаяся в живых выискивала себе любую другую полови­ну и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или прежнего мужчины. Так они и погибали. Тут Зевс, пожалев их, придумывает другое ус­тройство: он переставляет вперед срамные их части, ко­торые до того были у них обращены в ту же сторону, что и лицо, так что семя они изливали не друг в друга, а в землю, как цикады. ... Вот с каких давних пор свойствен­но людям любовное влечение друг к другу, которое, со­единяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу.

Итак, каждый из нас — это половинка человека, рас­сеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каж­дый ищет соответствующую ему половину. Мужчины, представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем принадле­жат именно к этой породе, а женщины такого происхож­дения падки до мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины, и лесбиянки принадлежат именно к этой по­роде. Зато мужчин, представляющих половинку прежне­го мужчины, влечет ко всему мужскому. ...

Когда кому-либо …случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, ко­торые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения страсти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого; чего именно, она не мо­жет сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: "Чего же, люди, вы хотите один от друго­го?" — а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: "Может быть, вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни но­чью? Если ваше желание именно таково, я готов спла­вить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей смертью. По­думайте только, этого ли вы жаждете и будете ли вы до­вольны, если достигнете этого?" — случись так, мы уверены, что каждый не только не отказался бы от по­добного предложения и не выразил никакого другого желания, но счел бы, что услыхал именно то, о чем давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться в единое существо. Причина этому та, что такова была из­начальная природа и мы составляли нечто целостное.

Таким образом, любовью называется жажда целост­ности и стремление к ней. Прежде, повторяю, мы были чем-то единым, а теперь, из-за нашей несправедливости, мы поселены богами порознь, как аркадцы лакедемоня­нами...

... Наш род достигнет блаженства тогда, когда мы вполне удовлетворим Эрота и каждый найдет соответ­ствующий себе предмет любви, чтобы вернуться к своей первоначальной природе» (Платон. Пир. / Собрание со­чинений, т. 2 с. 98 — 102).